Игорь Шленский, автор только что вышедшей в нашем издательстве повести "Колесо рефинансирования", не понаслышке знает, о чем пишет. Получив два высших образования (техническое в России и финансовое в США), он сотрудничал с 3iplc, McKinsey&Company, "РАО ЕЭС", "Альфа Групп" и "Сбербанк Капитал" - поэтому прекрасно понимает, как работают крупные компании и что ими движет в корпоративных играх.
Его литературный дебют
"Колесо рефинансирования" - книга о молодых бизнесменах, которых безвыходные ситуации делают только сильнее, а рабочие перипетии не просто раздвигают горизонты понимания бизнеса, но и позволяют постичь скрытые тайны мироздания. И вывести свое дело на совершенно новый уровень.
Вот что пишут о повести Шленского первые читатели:
"Сначала было просто интересно и увлекательно ее читать. Потом я понял, что узнаю из книги много нового и полезного – о бизнесе, корпоративных играх. Причем узнаю то, что нужно в жизни и чему вряд ли научат в институте. Даже про религию узнал много нового, причем с необычной стороны. Затем я увидел, что в этой книге есть новые идеи и подходы в бизнесе. Книга продолжала быть интересной и увлекательной, но в какой-то момент она стала подстегивать меня иначе смотреть на вещи, в том числе, и на бизнес-идею, которую я разрабатывал. Моя идея не просто стала лучше, ей заинтересовались инвесторы. Неожиданный результат". (Александр Котов, студент Московского Физико-Технического Института)
"О 90-х годах написано так много, что плотная завеса общеизвестных фактов надежно прячет тайны, не предназначенные для широкой публики. В этой книге автор рассказывает, что за обычными бизнес-разборками и сказками о приватизации стоят значительно более сложные процессы. Как создается наша реальность и кто дергает за нити, управляя ей - вот тема, раскрытие которой захватывает лучше любого детективного сюжета". (Михаил Харит, профессор, д.т.н., писатель)
Предлагаем вам прочесть фрагмент первой главы:
читать дальшеГлава 1
Начало колбасного пути
— Сеня, что там с этой, с приватизацией? — почти переходя на крик, спросил Николай Иванович. Он двумя пальцами ослабил и так слабо затянутый галстук, как будто ему нужно было еще больше воздуху набрать в легкие и с еще большим напором этот воздух выпустить. — Когда мы сможем все закончить? Ты все сроки мне срываешь! Уволю, к чертовой матери.
Семен, услышав обращенный в его сторону крик, мысленно сжался под виртуальным порывом ветра и еще туже затянул галстук, так, что стало видно, что ворот его рубашки на два размера больше шеи.
— Николай Иванович, через две недели сможем начать акционирование, — ответил он. — У нас практически все готово, выверили списки сотрудников, еще раз рассчитали, кому сколько акций положено, уточнили балансовую стоимость акций, провели сверку задолженности по зарплатам. Согласовали все это с профсоюзами, направили письмо в комитет по управлению имуществом. Отработали с налоговой по всем готовящимся изменениям. Все работают не покладая рук.
Семен знал, что Николай Иванович практически переставал слушать, как только переходили к юридическим деталям, прямо физически ощущалось, как у него в голове прорастает звуконепроницаемая оболочка, сквозь которую Сенины слова не проникают.
«Интересно, — подумал Семен, — это он только в юридические детали не любит вдаваться или вообще?» Но этим убаюкивающим речитативом он добивался того, что Николай Иванович, делая вид, что внимательно слушает, потихоньку начинал кивать в такт каждому глаголу. А глаголы Семен использовал исключительно совершенного вида, от них исходила четкость и ощущение контроля над процессом. Он еще в университетские годы понял, что ответ с одним большим, но нечетким глаголом несовершенного вида (например, «работаем, Николай Иванович») несет в себе много рисков. Может быть, у условного Николая Ивановича будет плохое настроение, и он рявкнет: «Как ты там работаешь, Сеня, ни хрена ты не работаешь!» Или: «Да мне не процесс нужен, а результат!» И рявкнет же при всех, и при друзьях и при недругах. Все увидят, что потерял ты баллы корпоративные, которые могут понадобиться тебе в любой момент.
Надо разделить это «работаем» на десяток мелких «уже сделали». Ну, например, «подготовили письмо, Николай Иванович, отправили контрагенту, прозвонили, уточнили, на кого расписали письмо, ожидаем ответ в течение трех дней, если не будет ответа, то будем сами на них выходить». Тогда максимум, что получишь от условного Николая Ивановича, это: «Не надо три дня ждать, завтра дозванивайся». Говоришь: «Конечно, Николай Иванович» и чувствуешь, как пополнился твой банк этих баллов корпоративных.
Ох как нужны были Сене эти корпоративные баллы, относительно новый был он человек в компании, не свой, приезжий, из облцентра, попавший на комбинат два года назад, по распределению из университета. Да не только баллы, премия ему тоже была нужна. Да и тема интересная — приватизация, новые законы, новые возможности. Вот друзья его московские уже и кооперативы пооткрывали, кто-то и заработать успел.
— От меня нужно что-то еще? — спросил Николай Иванович. — Тебе же все возможности предоставили для завершения проекта в срок.
— Николай Иванович, нам еще необходимо в новой компании уставный капитал оплатить, провести собрание учредителей и назначить генерального директора.
Высокий, но щуплый, светловолосый Семен с каждым словом мысленно сжимался все больше, ожидая следующего удара. Рука Николая Ивановича опять потянулась к галстуку, но остановилась в воздухе, ладонь собралась в кулак, кулак был приведен в действие и грозно хрястнул по столу.
— Ты мне это зачем СЕЙЧАС говоришь? Эти вопросы должны уже быть решены! Давно! Тобой! Тебе что, надоело зарплату получать или надоело работать? — с угрозой спросил Николай Иванович.
Семена обдало жаром. В такие моменты надо либо опереться на дрожащие под столом коленки и додавить свою точку зрения, либо быстро перенаправить несущуюся на тебя начальственную снежную лавину с минимальными для себя потерями. А Семен за два года работы на предприятии имел возможность наблюдать, как такая лавина уносила ряд товарищей с корпоративного горизонта. Ибо начальник — не начальник, если не может в любой момент превратиться в такую лавину и погрести под собой выбранную жертву. Всем другим для острастки это будет очень полезно.
— Николай Иванович, мы с финансистами уже отработали, средства изыскали. Собрание проведем — это формальность. Вот только по кандидатуре генерального директора хотели посоветоваться — позиция важная, с производством не связанная, но очень много юридической работы по дальнейшей приватизации и акционированию. Да и риски у этой позиции существенные...
— Вот тебя и поставим, чтобы ты своей шкурой эти риски чувствовал и сам за них отвечал. — В голосе Николая Ивановича еще слышался шум лавины, но лавины, которая тебя миновала и все дальше и дальше уносится вниз.
— Я готов, Николай Иванович, я справлюсь. Технический вопрос, Николай Иванович, относительно зарплаты генеральному директору...
— Зарплаты? — Лавина, преодолевая законы тяготения, понеслась обратно вверх на Семена. Семен уже чувствовал на лице ее леденящую мощь. — Не выводи меня из себя. Сначала сделай что-нибудь, а потом про зарплату говори.
От этих слов колени Семена задрожали еще сильнее, но голос его ничем этой дрожи не выдал.
— Хорошо, Николай Иванович, зарплату поставим чисто номинальную, минимально возможную по закону. — Семен почувствовал, что лавина с каждым его словом теряет свою силу.
— Именно. Иди уже работай, товарищ генеральный директор. — Лавина остановилась, рассыпалась, превратившись в груду мягкого снега.
Семен вышел из кабинета Николая Ивановича на плохо слушающихся ногах. Глубинный смысл только что происшедшего не был до конца понятен даже ему. Прежде всего, ему было страшно. От того, что он понимал, насколько близко эта лавина подошла к нему, насколько сложна задача, которую ему надо будет решить. Он понимал, что кроме как на себя самого, ему рассчитывать не на кого. Он чувствовал, насколько опасным будет этот путь. Но к простому страху примешивалось ощущение внутренней победы. Победы над этим самым страхом. Потому что он таки прыгнул во взрослую корпоративную жизнь. Семен поймал себя на мысли, что сейчас и с Николаем Ивановичем он говорил по-другому, вел себя по-другому. До сегодняшнего дня он отгонял от себя фантазии о себе как о крутом юристе, которому удаются в бизнесе тонкие шахматные комбинации. Но внутри он страстно хотел проводить эти комбинации. И сегодня удалась первая, пусть и не до конца продуманная. В реальности, не Николай Иванович ткнул его носом в выполнение этой задачи, а Семен подвел Николая Ивановича к тому, чтобы он его, Сеню, «ткнул носом» и поручил то, что Семену хотелось бы делать. Более того, Семен никогда не получил бы этого назначения, если бы просто пришел к Николаю Ивановичу с просьбой назначить его генеральным директором структуры, которая будет центром приватизации комбината.
То есть после сегодняшней встречи не только волки были сыты и овцы целы, но и волки находились в неведении, что овцы почувствовали себя немного волками.
Семен зашел в туалет, посмотрел на себя в зеркало, увидел сложившийся гармошкой вокруг шеи ворот рубашки, ослабил галстук, чтобы разгладить эту гармошку и подумал, что надо поехать и купить себе рубашку по размеру, так как галстуки теперь он будет носить часто. Да и подкачаться было бы неплохо, шея тоже должна соответствовать статусу генерального директора...И посмотреть видео с двойной презентации "Колеса рефинансирования" и "
Deviant" Кристины Хуцишвили, которая состоялась в сентябре в рамках Московской книжной ярмарки. Начиная с 21 секунды, Игорь Шленский рассказывает, с какими мыслями писал свою книгу и почему ее название напоминает учебник.
Автор видео - гость нашего стенда на ярмарке ladimir.